Биография Александра Казимировича Толуша

   Родился Саша 1 мая 1910 года. Родные и близкие называли его «майским мальчиком». Но жизнь обернулась для него отнюдь не сплошным солнечным весенним днем. В 15 лет он лишился отца. В дом вошел отчим. Не то чтобы к Саше стали хуже относиться — просто не понимали. Даже не догадывались, что у него появилось увлечение, ставшее затем делом всей его жизни,— шахматы.
   — Ты, мать, посмотри, что там Шурка делает по ночам, свет жжет, какие там книжки читает,— говаривал отчим.
   Ну, о каких книжках могла думать мать сына, стоящего на пороге своего совершеннолетия? Разумеется, о любовных похождениях. А книги-то оказались шахматные! Но старшие решили: чем парню глупостями заниматься, пусть лучше идет учиться на сапожника — хоть ремеслом овладеет.
   Саша опеки не любил, всегда чувствовал себя независимым — сам поступил на работу, а по вечерам учился. И было в то время у него две страсти — футбол и шахматы, пожалуй, все-таки шахматы и футбол. Благодаря шахматам он стал тем самым Толушем, чье творчество любят, помнят, ценят; «благодаря» футболу получил серьезную и постоянную болезнь сосудов ног, из-за которой стал «белобилетником» и которая, в конечном счете стала одной из причин его смерти.
   Школу Александр Казимирович так и не закончил — ушел из девятого класса, но учиться не переставал — он знал цену знаниям. На смену школьному классу пришло самообразование.
   22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. И «белобилетник» Александр Толуш с первых же дней войны ушел добровольцем на фронт, защищал Ленинград в дни блокады. В часы затишья вспоминал о шахматах, давал бойцам и командирам сеансы одновременной игры. Так было до 1943 года, когда его отозвали с фронта: стране нужны были и шахматные кадры.
   Он любил игру вообще, как таковую, независимо от ее вида, ибо для него в игре главное — это борьба: и страстей, и умов, в игре нередко проявляется самовыражение, интеллект (трудно найти шахматиста, который бы игнорировал другие игры: они ведь служат ему и развлечением, и хорошим отдыхом после напряженной шахматной борьбы). И везде Толуш был одинаков — и в игре, и в гостях, и дома, и в редакции «Вечернего Ленинграда»: прям, честен, бескомпромиссен. Он не знал полутонов, был максималистом. И это нередко ему мешало. Он знал свой характер, его недостатки, но переделывать себя не собирался — он был Человеком, и ничто человеческое ему не было чуждо. Люди романтического склада назвали бы его мушкетером.
Почти восемь лет он работал с Паулем Петровичем Кересом, был его тренером. Но когда к нему в дом вошел мальчик Боря Спасский, творческое содружество Керес — Толуш распалось, между ними сохранилась большая человеческая дружба. Теперь любовь к шахматам, знания, опыт, сердце — все отдавал Александр Казимирович этому мальчику. Как-то в Ленинграде во время соревнований они вернулись с тура возбужденные: у Бори была отложенная партия, требовавшая серьезного анализа.
   — Ты ложись спать, а я посмотрю позицию,— сказал Толуш. При доигрывании Боря сделал другой ход, сыграл «не по Толушу». По всей вероятности, Борис за доской нашел иной путь, не худший, а возможно, его внезапно озарила красивая идея. Дома Александр Казимирович сказал ему:
   — Борис, я тебе уже не нужен. Пусть тебя тренируют...
   Они расстались серьезно, но без обиды друг на друга. Александр Казимирович проводил его так, как отправляют в дальнейшую самостоятельную жизнь взрослого сына.
   За успехами своего воспитанника Толуш следил постоянно, вот только нескольких месяцев до триумфа Бориса Спасского не дожил— умер 2 марта 1969 года...